ТЕКСТ 132
Text 132
Текст
Verš
сакала самбхаве кр̣шн̣е, кичху митхйа̄ нахе
sakala sambhave kṛṣṇe, kichu mithyā nahe
Пословный перевод
Synonyma
Перевод
Překlad
Человек говорит о Господе, подразумевая тот Его образ, о котором знает. Ошибки в этом нет, ибо для Кришны нет ничего невозможного.
Každý mluví o Pánu v té podobě, v jaké Ho zná. To není nesprávné, protože u Kṛṣṇy je možné vše.
Комментарий
Význam
В этой связи можно вспомнить об одном споре, который возник у двух санньяси, проповедовавших Харе Кришна маха-мантру в городе Хайдарабаде. Один из них утверждал, что слова «Харе Рама» в этой мантре относятся к Шри Балараме, а другой говорил, что они указывают на Господа Раму. В конце концов они попросили меня рассудить их спор, и я сказал им, что имя «Рама» в мантре может относиться и к Рамачандре, и к Шри Балараме, поскольку между Господом Рамачандрой и Шри Баларамой нет разницы. В «Чайтанья-чаритамрите» мы видим, что Кришнадас Кавираджа Госвами утверждает то же самое:
V této souvislosti se můžeme zmínit o příhodě, která se odehrála mezi našimi dvěma sannyāsīmi, když jsme kázali Hare Kṛṣṇa mahā-mantru v Haidarábádu. Jeden z nich prohlašoval, že „Hare Rāma“ se vztahuje na Śrī Balarāmu, a ten druhý s tím nesouhlasil a tvrdil, že „Hare Rāma“ znamená Pán Rāma. Nakonec se tento spor donesl až ke mně, a já jsem odpověděl, že pokud někdo říká, že „Rāma“ v „Hare Rāma“ je Pán Rāmacandra, a někdo jiný říká, že „Rāma“ v „Hare Rāma“ je Śrī Balarāma, mají oba pravdu, protože mezi Śrī Balarāmem a Pánem Rāmou není rozdíl. Zde ve Śrī Caitanya-caritāmṛtě se dozvídáme, že Kṛṣṇadāsa Kavirāja Gosvāmī vyslovil stejný závěr:
сакала самбхаве кр̣шн̣е, кичху митхйа̄ нахе
sakala sambhave kṛṣṇe, kichu mithyā nahe
Если человек взывает к Господу Рамачандре, произнося «Харе Рама» и думая, что эти слова обращены именно к Нему, в этом нет ошибки. Не ошибается и тот, кто думает, что «Харе Рама» — это обращение к Шри Балараме. Те, кому известна природа вишну-таттвы, не спорят по этому поводу.
Pokud někdo volá na Pána Rāmacandru Hare Rāma, s pochopením, že to znamená „Ó Pane Rāmacandro!“, je to naprosto v pořádku. Říci, že Hare Rāma znamená „Ó Śrī Balarāmo!“, je také správné. Ti, kdo jsou si vědomi viṣṇu-tattvy, se o takové drobnosti nepřou.
В «Лагху-бхагаватамрите» Шрила Рупа Госвами объясняет, что Кришна одновременно предстает и в образе Нараяны на Вайкунтхе, и в образе Кширодакашайи Вишну, и в образе четырех экспансий — Ва̄судевы, Санкаршаны, Прадьюмны и Анируддхи. Он опровергает представления о том, что Кришна — воплощение Нараяны. Есть преданные, считающие Нараяну изначальной Личностью Бога, а Кришну — Его воплощением. Подобных представлений придерживается даже Шанкарачарья, который в своем комментарии к «Бхагавад-гите» пишет, что Нараяна — это Сам Верховный Господь, явившийся в этот мир в образе Кришны, сына Деваки и Васудевы. Так что разобраться в этом вопросе нелегко. Но Гаудия-вайшнава-сампрадая, возглавляемая Рупой Госвами, доказывает слова Кришны в «Бхагавад-гите», который говорит, что все исходит из Него: ахам̇ сарвасйа прабхавах̣ — «Я изначальный источник всего сущего». «Все сущее» включает и Нараяну. Поэтому Рупа Госвами в «Лагху-бхагаватамрите» утверждает, что не Нараяна, а Кришна — изначальная Личность Бога.
V Laghu-bhāgavatāmṛtě Śrīla Rūpa Gosvāmī vysvětlil, že Kṛṣṇa je jak Kṣīrodakaśāyī Viṣṇu, tak Nārāyaṇa v duchovním světě, a ještě se expanduje na čtveřici podob známých jako Vāsudeva, Saṅkarṣaṇa, Pradyumna a Aniruddha. Vyvrátil tak myšlenku, že Kṛṣṇa je inkarnací Nārāyaṇa. Někteří oddaní si totiž myslí, že Nārāyaṇa je původní Osobnost Božství a Kṛṣṇa je inkarnace. Dokonce i Śaṅkarācārya přijal ve svém komentáři k Bhagavad-gītě Nārāyaṇa jako transcendentální Osobnost Božství, jež se zjevila jako Kṛṣṇa, syn Devakī a Vasudevy. Tato skutečnost tedy může být těžko pochopitelná. Gauḍīya vaiṣṇava-sampradāya vedená Rūpou Gosvāmīm ale prosadila princip Bhagavad-gīty, že vše pochází z Kṛṣṇy. Ten v Bhagavad-gītě říká: ahaṁ sarvasya prabhavaḥ – „Jsem původní zdroj všeho.“ Slovo „všeho“ zahrnuje i Nārāyaṇa. Ve své Laghu-bhāgavatāmṛtě tedy Rūpa Gosvāmī jednoznačně prokázal, že původní Osobnost Božství je Kṛṣṇa, nikoliv Nārāyaṇa.
В этой связи Шрила Рупа Госвами приводит стих из «Шримад-Бхагаватам» (3.2.15):
V tomto ohledu citoval verš ze Śrīmad-Bhāgavatamu (3.2.15), který říká:
абхйардйама̄нешв анукампита̄тма̄
пара̄вареш́о махад-ам̇ш́а-йукто
хй аджо ’пи джа̄то бхагава̄н йатха̄гних̣
abhyardyamāneṣv anukampitātmā
parāvareśo mahad-aṁśa-yukto
hy ajo 'pi jāto bhagavān yathāgniḥ
«Когда грозные демоны, вроде Камсы, начинают сильно притеснять преданных Господа (как это было с Васудевой), Господь Кришна, хотя и нерожденный, появляется в этом мире вместе со всеми Своими экспансиями, включая Господа Вайкунтхи. Он приходит, словно огонь, возникший от трения дощечек арани». Дерево арани используется для разжигания жертвенного огня без помощи спичек или другого источника пламени. Как огонь появляется из дерева арани, так и Верховный Господь приходит, когда возникают трения между преданными и непреданными. Являя Себя в этом мире, Кришна предстает во всей полноте: Он вмещает в Себе все экспансии, такие как Нараяна, Ва̄судева, Санкаршана, Анируддха и Прадьюмна. Кришна неотделим и от Своих воплощений в образе Нрисимхадевы, Варахи, Ваманы, Нары-Нараяны, Хаягривы, Аджиты и других. Иногда во Вриндаване Господь Кришна демонстрирует деяния этих воплощений.
„Jsou-li Pánovi čistí oddaní, jako je Vasudeva, příliš obtěžováni nebezpečnými démony, jako je Kaṁsa, Pán Kṛṣṇa se spojí se všemi svými expanzemi určenými k zábavám, jako je například Pán Vaikuṇṭhy, a zjeví se, přestože je nezrozený, stejně jako se zjeví oheň třením dřívek araṇi.“ Dřevo araṇi se používá k zažehnutí obětního ohně bez použití zápalek nebo jiného plamene. Podobně jako se ze dřeva araṇi objeví oheň, objeví se i Nejvyšší Pán, nastanou-li třenice mezi oddanými a neoddanými. Když se Kṛṣṇa zjeví, přichází v úplnosti; zahrnuje v sobě všechny své expanze, jako je Nārāyaṇa, Vāsudeva, Saṅkarṣaṇa, Pradyumna a Aniruddha. Kṛṣṇa je vždy spojen se svými dalšími inkarnacemi, jako je Nṛsiṁhadeva, Varāha, Vāmana, Nara-Nārāyaṇa, Hayagrīva a Ajita. Ve Vrindávanu Pán Kṛṣṇa také někdy projevuje činnosti těchto inkarnací.
В «Брахманда-пуране» сказано: «Тот же самый Господь, Личность Бога, которого на Вайкунтхе именуют четырехруким Нараяной, другом всех живых существ, а в Молочном океане — Господом Шветадвипы, лучшим из пуруш, предстал в образе сына Нанды. Огонь полон бесчисленных искр и языков пламени: одни из них довольно большие, а другие — совсем маленькие. Маленькие искры подобны живым существам, а языки пламени — экспансиям Господа Кришны, принадлежащим к категории вишну. Все божественные воплощения исходят из Кришны и, завершив Свои игры, снова входят в Него».
V Brahmāṇḍa Purāṇě se říká: „Ten samý Pán, Osobnost Božství, jenž je na Vaikuṇṭě známý jako čtyřruký Nārāyaṇa, přítel všech živých bytostí, a v oceánu mléka jako Pán Śvetadvīpu a jenž je nejlepším ze všech puruṣů, se zjevil jako syn Nandy. V ohni se nachází mnoho různě velkých jisker; některé jsou velké, jiné malé. Malé jiskry jsou přirovnány k živým bytostem, a ty velké ke Kṛṣṇovým expanzím v podobě Viṣṇuů. Všechny inkarnace vycházejí z Kṛṣṇy a na konci svých zábav zase s Kṛṣṇou splynou.“
Поэтому в Пуранах Кришну иногда называют Нараяной, Кширодакашайи Вишну, Гарбходакашайи Вишну или Вайкунтханатхой, Господом Вайкунтхи. Поскольку Кришна абсолютен, в Нем пребывает и Мула-Санкаршана. Если все воплощения появляются из Мула-Санкаршаны, следует понимать, что по Своей божественной воле Он может явить разные воплощения даже в присутствии Кришны. Вот почему великие мудрецы восхваляют Господа под разными именами. Стало быть, если изначальную личность, источник всех других аватар, иногда называют именем Его воплощения, в этом нет никакой ошибки.
V různých Purāṇāch je proto Kṛṣṇa popisován někdy jako Nārāyaṇa a jindy jako Kṣīrodakaśāyī Viṣṇu, Garbhodakaśāyī Viṣṇu nebo Vaikuṇṭhanātha, Pán Vaikuṇṭhy. Jelikož je Kṛṣṇa vždy úplný, je v Něm i Mūla- saṅkarṣaṇa, a protože se všechny inkarnace projevují z Mūla-saṅkarṣaṇa, znamená to, že pouhou svou svrchovanou vůlí může projevit různé inkarnace dokonce i v Kṛṣṇově přítomosti. Velcí světci proto Pána oslavují pod různými jmény. Je-li tedy ona původní osobnost, která je zdrojem všech inkarnací, někdy sama popsána jako inkarnace, není to protiklad.