Text 8
ТЕКСТ 8
Texto
Текст
asatīnāṁ ca māyayā
raho racitayālāpaiḥ
śiśūnāṁ kala-bhāṣiṇām
асатӣна̄м̇ ча ма̄йайа̄
рахо рачитайа̄ла̄паих̣
ш́иш́ӯна̄м̇ кала-бха̄шин̣а̄м
Palabra por palabra
Пословный перевод
а̄кшипта — лененные; а̄тма — сердце; индрийах̣ — его чувства; стрӣн̣а̄м — женщин; асатӣна̄м — иллюзорной; ча — и; ма̄йайа̄ — майей; рахах̣ — наедине; рачитайа̄ — проявляющейся; а̄ла̄паих̣ — в беседах; ш́иш́ӯна̄м — малышей; кала-бха̄шин̣а̄м — от лепета.
Traducción
Перевод
Le entrega el corazón y los sentidos a una mujer, que lo hechiza con su engañosa māyā. Disfruta de sus abrazos y hablando con ella en lugares solitarios, y queda encantado con las dulces palabras de los hijos pequeños.
Свое сердце и чувства он отдает женщине, которая околдовывает его чарами майи. Он наслаждается ее объятиями и беседами наедине с ней, а лепет маленьких детей приводит его в восторг.
Significado
Комментарий
La vida familiar en el reino de māyā, la energía ilusoria, es como una cárcel para la entidad viviente eterna. En la cárcel, el preso está entre barrotes y encadenado con grilletes de hierro. De manera similar, el alma condicionada está encadenada con la hechizante belleza de una mujer, sus abrazos en lugares solitarios, sus conversaciones de supuesto amor, y las dulces palabras de sus hijos pequeños. De este modo, olvida su verdadera identidad.
Для вечного живого существа семейная жизнь в царстве майи является тюрьмой. В тюрьме узников заковывают в кандалы и сажают за решетку. Точно так же обусловленная душа закована в кандалы своей привязанности к чарам женской красоты, к объятиям, к любовным беседам в уединенном месте и к милому лепету своих малышей. Околдованное этим, живое существо забывает о своей истинной сущности.
En este verso, las palabras strīṇām asatīnām indican que el amor de la mujer solo busca agitar la mente del hombre. En realidad, no existe amor en el mundo material. Tanto la mujer como el hombre están interesados en su propia complacencia de los sentidos. Con ese fin, la mujer crea un amor ilusorio, y el hombre queda encantado con ese falso amor, y se olvida de su verdadero deber. Cuando, como resultado de esa combinación, vienen los hijos, entonces se siente atraído por sus dulces palabras. El amor de la mujer y las palabras de los hijos cierran su prisión, y el hombre no puede abandonar su hogar. En lenguaje védico, la palabra que designa a esa persona es «gṛhamedhī», que significa «aquel cuyo apego se centra en el hogar». Gṛhastha es el que vive con familia, esposa e hijos, pero teniendo como verdadero propósito de su vida el cultivo de conciencia de Kṛṣṇa. Lo que se aconseja, por lo tanto, es ser gṛhastha, y no gṛhamedhī. La preocupación del gṛhastha es salir de la vida familiar creada por la ilusión, y entrar en la verdadera vida familiar con Kṛṣṇa, mientras que el gṛhamedhī se encadena cada vez más y más a la supuesta vida familiar, vida tras vida, y permanece perpetuamente en la oscuridad de māyā.
Употребленные в данном стихе слова стрӣн̣а̄м асатӣна̄м указывают на то, что женская любовь предназначена только для того, чтобы возбуждать ум мужчины. На самом деле в материальном мире нет любви. Сходясь, и мужчина, и женщина думают только о том, чтобы удовлетворить собственные чувства. Чтобы испытывать чувственные наслаждения, женщина создает иллюзию любви, и, попадая в ловушку этой мнимой любви, мужчина забывает о своем истинном долге. Когда в результате их союза на свет появляются дети, он привязывается к их лепету. Любовь к женщине и детские голоса, звенящие в доме, превращают мужчину в вечного узника, лишая его возможности покинуть дом. В ведических писаниях такого человека называют грихамедхи, что значит «тот, чьи интересы сосредоточены на своем доме». Грихастха — это человек, который живет с семьей, женой и детьми, но истинной целью его жизни является сознание Кришны. Поэтому Веды призывают людей быть грихастхами, а не грихамедхи. Грихастха стремится вырваться на волю из сотворенной иллюзией тюрьмы семейной жизни и, вернувшись к Кришне, обрести свою настоящую семью, тогда как грихамедхи жизнь за жизнью заковывает себя в кандалы семейных привязанностей и навеки остается в темнице майи.