ТЕКСТ 26

Sloka 26

Текст

Verš

тато нанда-враджам итах̣
питра̄ кам̇са̄д вибибхйата̄
эка̄даш́а сама̄с татра
гӯд̣ха̄рчих̣ са-бало ’васат

tato nanda-vrajam itaḥ
pitrā kaṁsād vibibhyatā
ekādaśa samās tatra
gūḍhārciḥ sa-balo ’vasat

Пословный перевод

Synonyma

татах̣ — после этого; нанда-враджам — пастбища Нанды Махараджи; итах̣ — воспитан; питра̄ — Его отцом; кам̇са̄т — от Камсы; вибибхйата̄ — в страхе; эка̄даш́а — одиннадцать; сама̄х̣ — лет; татра — там; гӯд̣ха-арчих̣ — скрытый огонь; са-балах̣ — с Баладевой; авасат — жил.

tataḥ — poté; nanda-vrajam — pastviny Nandy Mahārāje; itaḥ — přenesen; pitrā — Svým otcem; kaṁsāt — z Kaṁsy; vibibhyatā — ze strachu; ekādaśa — jedenáct; samāḥ — let; tatra — tam; gūḍha-arciḥ — zakrytý oheň; sa-balaḥ — s Baladevem; avasat — pobýval.

Перевод

Překlad

После этого отец Кришны в страхе перед Камсой отнес Его туда, где простирались пастбища Махараджи Нанды. Словно тлеющий, до поры скрытый от глаз огонь, Он прожил там одиннадцать лет вместе со Своим старшим братом Баладевой.

Poté Ho otec ze strachu před Kaṁsou přenesl na pastviny Nandy Mahārāje, kde pak jedenáct let žil spolu se Svým starším bratrem Baladevem, podobný zakrytému plameni.

Комментарий

Význam

Отправлять Господа в дом Нанды Махараджи из страха, что Камса убьет Его, как только Он появится на свет, не было никакой необходимости. Асуры только тем и занимаются, что пытаются либо убить Верховную Личность Бога, либо во что бы то ни стало доказать, что Бога нет и что Кришна — это не Бог, а обыкновенный человек. Вся эта бурная деятельность людей, подобных Камсе, не может причинить Господу Кришне ни малейшего вреда, но, играя роль ребенка, Он позволил Своему отцу, который боялся Камсы, отнести Себя на пастбища Нанды Махараджи. Нанде Махарадже было предначертано получить Господа в сыновья, а Яшодамайе — наслаждаться Его детскими играми, поэтому, чтобы исполнить желание каждого из них, Господь, только что появившийся на свет в темнице Камсы, позволил перенести Себя из Матхуры во Вриндаван. Там Он прожил одиннадцать лет и вместе со старшим братом, Господом Баладевой, первой экспансией Господа Кришны, явил Свои детские и отроческие игры, исполненные неизъяснимой прелести. Стремление Васудевы оградить Кришну от гнева Камсы является частью их трансцендентных взаимоотношений. Кришна предпочитает находиться в зависимости от Своего преданного, который считает Его своим сыном, нуждающимся в опеке, а не принимать поклонение того, кто видит в Нем Верховного Господа. Он — наш отец, который защищает каждого из нас, однако опека преданного, уверенного в том, что Господь нуждается в его защите, доставляет Господу трансцендентное удовольствие. Поэтому, когда Васудева, боявшийся Камсы, нес Его во Вриндаван, Господь испытывал наслаждение, но Сам Он не боялся ни Камсы, ни кого бы то ни было другого.

Nebylo se třeba obávat Kaṁsova záměru zabít Śrī Kṛṣṇu hned po narození a posílat Pána do domu Nandy Mahārāje. To je obvyklá činnost asurů — snaží se zabít Nejvyšší Osobnost Božství nebo všemi prostředky dokázat, že Bůh neexistuje a že Kṛṣṇa je obyčejný člověk, a nikoliv Bůh. Pána Kṛṣṇu takové odhodlání lidí Kaṁsova druhu nijak neovlivňuje, ale hrál roli dítěte, a proto souhlasil s tím, aby Ho otec, který se Kaṁsy bál, přenesl na pastviny Nandy Mahārāje. Nanda Mahārāja Ho měl přijmout za svého syna a také Yaśodāmayī si měla užívat dětských zábav Pána, a proto, aby splnil touhy všech, byl hned po Svém narození ve vězení Kaṁsy přenesen z Mathury do Vṛndāvanu. Tam žil jedenáct let a se Svým starším bratrem, Pánem Baladevem, Svojí první expanzí, předvedl všechny úžasné zábavy Svého dětství, chlapectví a dospívání. Vasudevovy myšlenky na ochranu Kṛṣṇy před Kaṁsovým hněvem jsou částí jeho transcendentálního vztahu k Pánu. Pán má raději, když Ho někdo pokládá za svého syna, který mu je podřízený a který potřebuje otcovu ochranu, než když Ho každý přijímá jako Nejvyššího Pána. Je otcem a ochráncem všech, ale když je Jeho oddaný přesvědčen, že se o něho musí starat, je to pro Pána zdrojem transcendentální radosti. Když Ho tedy Vasudeva ze strachu z Kaṁsy nesl do Vṛndāvanu, Pán to vychutnával jako požitek, ale nebál se Kaṁsy ani nikoho jiného.