TEXT 33
ТЕКСТ 33
Tekstas
Текст
yo ’yaṁ yogas tvayā proktaḥ
sāmyena madhusūdana
etasyāhaṁ na paśyāmi
cañcalatvāt sthitiṁ sthirām
йо ’йам̇ йогас твайа̄ проктах̣
са̄мйена мадхусӯдана
этасйа̄хам̇ на паш́йа̄ми
чан̃чалатва̄т стхитим̇ стхира̄м
Synonyms
Пословный перевод
arjunaḥ uvāca — Arjuna tarė; yaḥ ayam — ši sistema; yogaḥ — misticizmo; tvayā — Tavo; proktaḥ — apibūdinta; sāmyena — bendrais bruožais; madhu- sūdana — o demono Madhu nugalėtojau; etasya — šios; aham — aš; na — ne; paśyāmi — matau; cañcalatvāt — dėl to, kad [protas] neramus; sthitim — padėtis; sthirām — tvirta.
арджунах̣ ува̄ча — Арджуна сказал; йах̣ айам — тот, который; йогах̣ — метод мистической йоги; твайа̄ — Тобой; проктах̣ — описанный; са̄мйена — в общих чертах; мадху-сӯдана — о покоритель демона Мадху; этасйа — этого; ахам — я; на — не; паш́йа̄ми — вижу; чан̃чалатва̄т — от беспокойства; стхитим — состояние; стхира̄м — устойчивое.
Translation
Перевод
Arjuna tarė: O Madhusūdana, yogos sistema, kurią Tu glaustai išdėstei, atrodo neparanki. Ji ne mano jėgoms, nes permainingas ir neramus mano protas.
Арджуна сказал: О Мадхусудана, практика йоги, которую Ты описал, кажется мне непосильной, ибо ум мой беспокоен и неустойчив.
Purport
Комментарий
KOMENTARAS: Šiame posme Arjuna atmeta Viešpaties Kṛṣṇos pasiūlytą misticizmo sistemą, kurią Kṛṣṇa pradėjo dėstyti žodžiais śucau deśe ir baigė – yogī paramaḥ, nes jaučia, kad jos neįveiks. Dabartiniame Kali amžiuje paprastam žmogui neįmanoma palikti namus, išeiti į kalnus ar džiungles ir ten atsidėti yogai. Charakteringas šio amžiaus bruožas – nuožmi kova už būvį, o gyvenimas itin trumpas. Žmonėms beveik nerūpi savęs pažinimas, jie vengia net paprastų ir praktiškų priemonių, o ką jau kalbėti apie sudėtingą yogos sistemą, kuri nustato gyvenimo būdą, nurodo sėdėjimo pozą bei vietą ir reikalauja atitraukti protą nuo materialios veiklos. Kaip praktiškas žmogus, Arjuna suprato, kad tokia yogos sistema ne jo jėgoms, nors jis ir buvo dosniai apdovanotas įvairiomis malonėmis. Arjuna buvo kilęs iš karališkos šeimos ir pasižymėjo daugeliu kilnių savybių. Jis buvo didis karys, gavęs ilgaamžiškumą, o svarbiausia, artimiausias Aukščiausiojo Dievo Asmens, Viešpaties Kṛṣṇos, draugas. Prieš penkis tūkstančius metų Arjuna turėjo kur kas palankesnes sąlygas, negu mes dabar, ir vis dėlto jis atsisakė tokios yogos sistemos. Tiesą sakant, istoriniuose šaltiniuose net neužfiksuota, kad Arjuna kada nors būtų mėginęs ją praktikuoti. Todėl reikia manyti, kad plačiai praktikuoti Kali amžiuje šią yogos sistemą yra neįmanoma. Žinoma, vienam kitam, bet labai retam žmogui ji įkandama, tačiau paprastiems žmonėms ši yogos sistema neįveikiama. Jei tokia padėtis buvo jau prieš penkis tūkstančius metų, ką jau kalbėti apie šiandieną? Žmonės, imituojantys šią yogą įvairiose yogos „mokyklose“ bei „draugijose“, nors ir patenkinti savimi, iš tikrųjų tik tuščiai švaisto laiką. Jie nė nenumano, koks tikrasis yogos tikslas.
В этом стихе Арджуна отвергает практику мистической йоги, описанную Господом Кришной (начиная со слов ш́учау деш́е и до йогӣ парамах̣), ибо считает ее непосильной. В век Кали обыкновенный человек не может уйти из дома в горы или в лес, чтобы в уединении заниматься йогой. Жизнь людей в этот век коротка, и всю ее они проводят в тяжелой борьбе за существование. Они не принимают всерьез даже простые, легко выполнимые виды духовной практики — что же тогда говорить о более сложной системе йоги, которая требует особого образа жизни, определенного положения тела во время медитации, тщательного выбора места и полного отстранения ума от материальной деятельности. Будучи человеком практичным, Арджуна понимал, что эта практика йоги ему не по силам, хотя у него было очень много достоинств. Он жил очень долго, принадлежал к царскому роду, был наделен множеством добродетелей, прославился как великий воин и, самое главное, был близким другом Господа Кришны, Верховной Личности Бога. Пять тысяч лет назад у Арджуны было гораздо больше достоинств, чем у нас в нынешнее время, и все же он отверг практику мистической йоги. Мы нигде не найдем упоминания о том, что он когда-либо занимался ей. Поэтому для основной массы людей, живущих в век Кали, данную практику йоги следует считать неприемлемой. Конечно, некоторые, очень редкие люди могут заниматься ей, но для большинства это невозможно. Если так обстояли дела пять тысяч лет назад, что тогда говорить о сегодняшнем дне? Те, кто пытается имитировать эту практику, посещая пресловутые школы и общества йоги, лишь напрасно теряют время, хотя и думают, что добились каких-то успехов. Они пребывают в полном неведении относительно истинной цели йоги.