14
Глава 14
Lord Kṛṣṇa’s Wonderful Activities
Чудесные деяния Господа Кришны
yā te daśāśru-kalilāñjana-sambhramākṣam
vaktraṁ ninīya bhaya-bhāvanayā sthitasya
sā māṁ vimohayati bhīr api yad bibheti
йа̄ те даш́а̄ш́ру-калила̄н̃джана-самбхрама̄кшам
вактрам̇ нинӣйа бхайа-бха̄ванайа̄ стхитасйа
са̄ ма̄м̇ вимохайати бхӣр апи йад бибхети
My dear Kṛṣṇa, Yaśodā took up a rope to bind You when You committed an offense, and Your perturbed eyes overflooded with tears, which washed the mascara from Your eyes. And You were afraid, though fear personified is afraid of You. This sight is bewildering to me.
Дорогой Кришна, однажды, когда Ты напроказничал, Яшода взяла веревку, чтобы связать Тебя, и из Твоих испуганных глаз полились слезы, смывая краску с ресниц. Ты был напуган, хотя Тебя боится сам страх. Эта сцена вызывает у меня недоумение.
Śrīmad-Bhāgavatam 1.8.31
Шримад-Бхагаватам, 1.8.31
Here is another explanation of the bewilderment created by the pastimes of the Supreme Lord. The Supreme Lord is the Supreme in all circumstances, as already explained. Here is a specific example of the Lord’s being the Supreme and at the same time a plaything in the presence of His pure devotee. The Lord’s pure devotee renders service unto the Lord out of unalloyed love only, and while discharging such devotional service the pure devotee forgets the position of the Supreme Lord. The Supreme Lord also accepts the loving service of His devotees more relishably when the service is rendered spontaneously out of pure affection, without anything of reverential admiration. Generally the Lord is worshiped by the devotees in a reverential attitude, but the Lord is meticulously pleased when the devotee, out of pure affection and love, considers the Lord to be less important than himself. The Lord’s pastimes in the original abode, Goloka Vṛndāvana, are exchanged in that spirit. The friends of Kṛṣṇa consider Him one of them. They do not consider Him to be of reverential importance. The parents of the Lord (who are all pure devotees) consider Him a child only. The Lord accepts the chastisements of the parents more cheerfully than the prayers of the Vedic hymns. Similarly, He accepts the reproaches of His fiancées more palatably than the Vedic hymns. When Lord Kṛṣṇa was present in this material world to manifest His eternal pastimes of the transcendental realm Goloka Vṛndāvana as an attraction for the people in general, He displayed a unique picture of subordination before His foster mother, Yaśodā. The Lord, in His naturally childish playful activities, used to spoil the stocked butter of mother Yaśodā by breaking the pots and distributing the contents to His friends and playmates, including the celebrated monkeys of Vṛndāvana, who took advantage of the Lord’s munificence. Mother Yaśodā saw this, and out of her pure love she wanted to make a show of punishment for her transcendental child. She took a rope and threatened the Lord that she would tie Him up, as is generally done in the ordinary household. Seeing the rope in the hands of mother Yaśodā, the Lord bowed down His head and began to weep just like a child, and tears rolled down His cheeks, washing off the black ointment smeared about His beautiful eyes. This picture of the Lord is adored by Kuntīdevī because she is conscious of the Lord’s supreme position. He is feared often by fear personified, yet He is afraid of His mother, who wanted to punish Him just in an ordinary manner. Kuntī was conscious of the exalted position of Kṛṣṇa, whereas Yaśodā was not. Therefore Yaśodā’s position was more exalted than Kuntī’s. Mother Yaśodā got the Lord as her child, and the Lord made her forget altogether that her child was the Lord Himself. If mother Yaśodā had been conscious of the exalted position of the Lord, she would certainly have hesitated to punish the Lord. But she was made to forget this situation because the Lord wanted to make a complete gesture of childishness before the affectionate Yaśodā. This exchange of love between the mother and the son was performed in a natural way, and Kuntī, remembering the scene, was bewildered, and she could do nothing but praise the transcendental filial love. Indirectly mother Yaśodā is praised for her unique position of love, for she could control even the all-powerful Lord as her beloved child.
Вот еще один пример того, как игры Верховного Господа могут привести человека в недоумение. Как уже говорилось, Верховный Господь остается Всевышним при любых обстоятельствах. Но данный стих свидетельствует о том, что Господь, оставаясь Всевышним, одновременно может быть игрушкой в руках Своего чистого преданного. Такой преданный служит Господу, движимый только бескорыстной любовью к Нему; при этом он забывает о положении, которое занимает Верховный Господь. И Господу больше нравится, когда преданные служат Ему спонтанно, из чистой любви, свободной от благоговения или преклонения перед Ним. Как правило, преданные поклоняются Господу с благоговением, но Господь особенно доволен, когда преданный из чистой любви и привязанности ставит Его ниже себя. Именно такой дух царит в играх Господа в Его изначальной обители Голоке Вриндаване. Друзья Кришны общаются с Ним на равных. Они не думают, что Он заслуживает какого-то особого почтения. Родители Господа, чистые преданные, видят в Нем всего лишь ребенка, и наказания, которым они Его подвергают, доставляют Господу бо́льшую радость, чем молитвы из Вед. Ему приятнее слышать упреки Своих невест, чем ведические гимны. Когда Господь Кришна находился в материальном мире и, чтобы привлечь к Себе его обитателей, являл Свои вечные игры, которым Он предается в трансцендентной обители Голоке Вриндаване, Он показал замечательный пример подчинения Своей приемной матери, Яшоде. Господь, будучи озорным ребенком, нередко разбивал горшки, в которых матушка Яшода хранила масло, и раздавал его Своим друзьям, участникам Его детских игр, в том числе знаменитым вриндаванским обезьянам, пользовавшимся щедростью Господа. И однажды матушка Яшода, побуждаемая чистой любовью к Своему божественному сыну, сделала вид, будто хочет наказать Его. Она схватила веревку и пригрозила Господу, что свяжет Его, как это делают в обычных семьях. Увидев веревку в руках Яшоды, Господь опустил голову и заплакал, совсем как обыкновенный ребенок. Слезы, смывая черную краску вокруг Его дивных глаз, покатились по Его щекам. Кунтидеви преклоняется перед этим образом Господа, потому что ей известно, что Он — Всевышний. Господа нередко боится сам страх, а Он испугался Своей матери, которая хотела наказать Его, словно обыкновенного ребенка. Кунти знала о возвышенном положении Кришны, а Яшода — нет. Поэтому Яшода находится на более высоком уровне, чем Кунти. Матушка Яшода обрела Господа как своего сына, и Он заставил ее полностью забыть, что ее ребенок — Сам Господь. Если бы Яшода сознавала верховное положение Господа, она, конечно, не решилась бы наказывать Его. Но Господь заставил ее забыть о Его положении, потому что хотел, чтобы любящая Яшода видела в Нем только ребенка. Проявления любви между матерью и сыном были совершенно естественными, и, вспоминая эту сцену, Кунти испытывала недоумение. Ей не оставалось ничего другого, как восхвалять трансцендентную сыновнюю любовь Кришны. Косвенно Кунтидеви восхваляла и Яшоду за ее несравненную любовь: ведь Яшода повелевала всемогущим Господом, нежно любя Его как своего ребенка.
This pastime presents another opulence of Kṛṣṇa – His opulence of beauty. Kṛṣṇa has six opulences: all wealth, all strength, all influence, all knowledge, all renunciation, and all beauty. The nature of Kṛṣṇa is that He is greater than the greatest and smaller than the smallest (aṇor aṇīyān mahato mahīyān). We offer obeisances to Kṛṣṇa with awe and veneration, but no one comes to Kṛṣṇa with a rope, saying, “Kṛṣṇa, You have committed an offense, and now I shall bind You.” Yet that is the prerogative of the most perfect devotee, and Kṛṣṇa wants to be approached in that way.
Здесь Кришна проявляет еще одно Свое достояние — красоту. Он в полной мере обладает шестью достояниями: богатством, силой, величием, знанием, отрешенностью и красотой. Он больше величайшего и меньше наименьшего — такова природа Кришны (ан̣ор ан̣ӣйа̄н махато махӣйа̄н). Мы склоняемся перед Кришной с трепетом и благоговением, и никому из нас не придет в голову подойти к Кришне с веревкой и сказать: «Эй, Кришна! Ты напроказничал, сейчас я свяжу Тебя». Но самые возвышенные преданные имеют на это право, и Кришне нравится, когда они к Нему так обращаются.
Thinking of Kṛṣṇa’s opulence, Kuntīdevī did not dare take the part of Yaśodā, for although Kuntīdevī was Kṛṣṇa’s aunt, she did not have the privilege to approach Kṛṣṇa the way He was approached by Yaśodāmayī, who was such an advanced devotee that she had the right to chastise the Supreme Personality of Godhead. That was Yaśodāmayī’s special prerogative. Kuntīdevī was simply thinking of how fortunate was Yaśodāmayī that she could threaten the Supreme Personality of Godhead, who is feared even by fear personified (bhīr api yad bibheti). Who is not afraid of Kṛṣṇa? No one. But Kṛṣṇa is afraid of Yaśodāmayī. This is the superexcellence of Kṛṣṇa.
Зная о могуществе Кришны, Кунтидеви не осмеливалась поступать как Яшода: хотя она и была теткой Кришны, она не могла обращаться с Ним так же, как обращалась с Кришной матушка Яшода — преданная, достигшая столь высокого совершенства, что имела право наказывать Верховную Личность Бога. То была особая привилегия, которой пользовалась Яшодамайи. Кунтидеви только размышляла над тем, какая удача выпала на долю Яшоды: ведь ее испугался Сам Господь, Верховная Личность, которого боится даже сам страх. Нет такого существа, которое не боялось бы Кришны. А Кришна боится Яшоды. И в этом Его высшее совершенство.
To give another example of such opulence, Kṛṣṇa is known as Madana-mohana. Madana means Cupid. Cupid enchants everyone, but Kṛṣṇa is known as Madana-mohana because He is so beautiful that He enchants even Cupid. Nonetheless, Kṛṣṇa Himself is enchanted by Śrīmatī Rādhārāṇī, and therefore Śrīmatī Rādhārāṇī is known as Madana-mohana-mohinī, “the enchanter of the enchanter of Cupid.” Kṛṣṇa is the enchanter of Cupid, and Rādhārāṇī is the enchanter of that enchanter.
О красоте Кришны говорит и одно из Его имен — Мадана-Мохан. Мадана означает «бог любви, Камадева». Никто не в силах устоять перед чарами Камадевы, но Кришну называют Мадана-Моханом, ибо Он так прекрасен, что может очаровать даже Камадеву. Однако Сам Кришна без ума от Шримати Радхарани, поэтому Ее называют Мадана-Мохана-Мохини — «та, которая способна обворожить покорителя Камадевы». Кришна покоряет Камадеву, а Шримати Радхарани пленяет этого покорителя.
These are very exalted spiritual understandings in Kṛṣṇa consciousness. They are not fictional, imaginary, or concocted. They are facts, and every devotee can have the privilege to understand and indeed take part in Kṛṣṇa’s pastimes if he is actually advanced. We should not think that the privilege given to mother Yaśodā is not available to us. Everyone can have a similar privilege. If one loves Kṛṣṇa as one’s child, then one will have such a privilege, because the mother has the most love for the child. Even in this material world, there is no comparison to a mother’s love, for a mother loves her child without any expectation of return. Of course, although that is generally true, this material world is so polluted that a mother sometimes thinks, “My child will grow up and become a man, and when he earns money, I shall get it.” Thus there is still some desire to get something in exchange. But while loving Kṛṣṇa there are no selfish feelings, for that love is unalloyed, free from all material gain (anyābhilāṣitā-śūnyam).
Это очень возвышенные истины, и понять их может тот, кто достиг высот сознания Кришны. Они — не вымысел, не фантазия, не плод воображения. Они — реальность, и каждому преданному, если он по-настоящему развивается на духовном пути, дается возможность понять эти истины и участвовать в играх Кришны. Не надо думать, что право, которым пользовалась матушка Яшода, не доступно для нас. Его может получить любой. Мы получим это право, если будем любить Кришну как собственное дитя, подобно матери, которая всю свою любовь отдает ребенку. Даже в материальном мире материнская любовь не сравнима ни с чем, ибо мать любит своего ребенка бескорыстно. В большинстве случаев это действительно так, но материальный мир настолько осквернен, что порой у матери возникают мысли: «Мой малыш вырастет, станет взрослым, и, когда он начнет зарабатывать деньги, я смогу воспользоваться ими». Иначе говоря, у нее все же есть желание получить что-то в обмен на свою любовь. Но в любви к Кришне нет места для корысти, ибо такая любовь чиста, свободна от стремления к выгоде (анйа̄бхила̄шита̄-ш́ӯнйам).
We should not love Kṛṣṇa for some material gain. It is not that we should say, “Kṛṣṇa, give us our daily bread, and then I shall love You. Kṛṣṇa, give me this or that, and then I shall love You.” There should be no such mercantile exchanges, for Kṛṣṇa wants unalloyed love.
Не нужно любить Кришну ради материальной выгоды. Не нужно ставить условий: «Кришна, дай нам хлеба, и тогда мы полюбим Тебя. Дай мне то, дай это, и я буду Тебя любить». Надо избегать меркантильности; Кришна хочет бескорыстной любви.
When Kṛṣṇa saw mother Yaśodā coming with a rope to bind Him, He immediately became very much afraid, thinking, “Oh, Mother is going to bind Me.” He began to cry, and the tears washed the mascara from His eyes. Looking at His mother with great respect, He appealed to her with feeling, “Yes, Mother, I have offended you. Kindly excuse Me.” Then He immediately bowed His head. Kuntīdevī appreciated this scene, for this was another of Kṛṣṇa’s perfections. Although He is the Supreme Personality of Godhead, He puts Himself under the control of mother Yaśodā. In Bhagavad-gītā (7.7) the Lord says, mattaḥ parataraṁ nānyat kiñcid asti dhanañjaya: “My dear Arjuna, there is no one superior to Me.” Yet that Supreme Personality of Godhead, to whom no one is superior, bows down to mother Yaśodā, accepting, “My dear Mother, yes, I am an offender.”
Когда Кришна увидел, что Яшода приближается к Нему с веревкой в руке и хочет Его связать, Он перепугался: «Ой! Сейчас Меня свяжут!» Кришна расплакался, и слезы смыли краску с Его ресниц. Взглянув на Свою мать с глубоким почтением, Он с чувством произнес: «Да, матушка, Я виноват перед тобой. Прости Меня, пожалуйста!» — и опустил голову. Кунтидеви по достоинству оценила эту сцену, раскрывающую одно из совершенств Кришны. Он отдает Себя во власть матушки Яшоды, хотя Сам является Верховной Личностью Бога. В «Бхагавад-гите» (7.7) Господь говорит: маттах̣ паратарам̇ на̄нйат кин̃чид асти дханан̃джайа — «Дорогой Арджуна, нет никого превыше Меня». И этот же Верховный Господь, не имеющий Себе равных, склоняется перед матушкой Яшодой, признаваясь: «Да, матушка, Я виноват».
When mother Yaśodā saw that Kṛṣṇa had become too much afraid of her, she also became disturbed. She did not actually want Kṛṣṇa to suffer by her punishment. That was not her purpose. But it is a system, still current in India, that when a child creates too much of a disturbance, his mother may bind him up in one place. That is a very common system, so mother Yaśodā adopted it.
Увидев, что Кришна напуган, Яшода встревожилась. Ведь, наказывая Кришну, она не хотела, чтобы Он страдал. У нее были иные намерения. Однако в Индии по сей день есть обычай оставлять расшалившихся детей привязанными в каком-нибудь месте. Так поступали все, и этим же средством воспользовалась Яшода.
This scene is very much appreciated by pure devotees, for it shows how much greatness there is in the Supreme Person, who plays exactly like a perfect child. When Kṛṣṇa plays like a child, He plays perfectly, when He plays as the husband of sixteen thousand wives He plays perfectly, when He plays as the lover of the gopīs He plays perfectly, and as the friend of the cowherd boys He also plays perfectly.
Чистые преданные видят в этой игре Кришны особый смысл, ибо она раскрывает подлинное величие Верховного Господа, в совершенстве играющего роль ребенка. Он безупречно играет не только эту роль. Кришна совершенен и в роли мужа шестнадцати тысяч цариц, и в роли возлюбленного гопи, и в роли друга мальчиков-пастушков.
The cowherd boys all depend on Kṛṣṇa. Once they wanted to take fruit from a forest of palm trees, but there was a demon named Gardabhāsura who would not allow anyone to enter that forest. Therefore Kṛṣṇa’s cowherd boyfriends said to Kṛṣṇa, “Kṛṣṇa, we want to taste that fruit, if You can arrange for it.” Kṛṣṇa immediately said yes, and He and Balarāma went to the forest where that demon was living with other demons, who had all taken the shape of asses. When the ass demons came to kick Kṛṣṇa and Balarāma with their hind legs, Balarāma caught one of them and threw him into the top of a tree, and the demon died. Then Kṛṣṇa and Balarāma killed the other demons the same way. Thus Their cowherd friends were very much obliged to Them.
Мальчики-пастушки во всем полагались на Кришну. Однажды они захотели полакомиться фруктами, что росли в лесу, но там жил демон Дхенукасура, и он никого не пускал в этот лес. Тогда мальчики обратились к Кришне: «Нам так хочется фруктов! Сделай что-нибудь!» Кришна не задумываясь согласился и вместе с Баларамой отправился в лес, где этот демон и его друзья жили, приняв облик ослов. Когда демоны-ослы подошли к Кришне и Балараме и собрались было лягнуть Их, Баларама схватил одного из ослов, закинул на верхушку дерева, и демон испустил дух. Точно так же Они разделались с остальными демонами, и мальчики-пастушки были Им очень благодарны.
On another occasion, the cowherd boys were surrounded by fire. Not knowing anyone else but Kṛṣṇa, they immediately called for Him, and Kṛṣṇa was ready: “Yes.” Thus Kṛṣṇa immediately swallowed the whole fire. There were many demons that attacked the boys, and every day the boys would return to their mothers and say, “Mother, Kṛṣṇa is so wonderful,” and they would explain what had happened that day. And the mothers would say, “Yes, our Kṛṣṇa is wonderful.” They did not know that Kṛṣṇa is God, the Supreme Person. They only knew that Kṛṣṇa is wonderful, that’s all. And the more they perceived Kṛṣṇa’s wonderful activities, the more their love increased. “Perhaps He may be a demigod,” they thought. When Nanda Mahārāja, Kṛṣṇa’s father, talked among his friends, the friends would talk about Kṛṣṇa and say, “Oh, Nanda Mahārāja, your child Kṛṣṇa is wonderful.” And Nanda Mahārāja would respond, “Yes, I see that. Maybe He is some demigod.” And even that was not certain – “maybe.”
В другой раз пастушки попали в лесной пожар. Видя в Кришне своего единственного спасителя, они стали звать Его, и Кришна пришел им на помощь. Он мгновенно проглотил весь огонь. На мальчиков нападало немало демонов, и каждый раз, вернувшись домой, они говорили своим матерям: «Мама, Кришна такой замечательный!» — и рассказывали им, что произошло за день. Матери соглашались: «Да, наш Кришна — просто чудо». Они не подозревали, что Кришна был Богом, Верховной Личностью, они просто считали Его чудесным ребенком. И чем больше чудес совершал Кришна, тем сильнее они любили Его. «Наверное, Кришна полубог», — думали они. Когда Махараджа Нанда беседовал со своими друзьями, те, заговорив о Кришне, сказали: «Махараджа Нанда, у тебя такой необыкновенный сын!» «Я и сам вижу это, — ответил Нанда. — Наверное, Он какой-нибудь полубог». Но и в этом Нанда не был уверен: «наверное», — сказал он.
Thus the inhabitants of Vṛndāvana do not care who is God and who is not. They love Kṛṣṇa, that’s all. Those who think of first analyzing Kṛṣṇa to determine whether He is God are not first-class devotees. The first-class devotees are those who have spontaneous love for Kṛṣṇa. How can we analyze Kṛṣṇa? He is unlimited, and therefore it is impossible. We have limited perception, and our senses have limited potency, so how can we study Kṛṣṇa? It is not possible at all. Kṛṣṇa reveals Himself to a certain extent, and that much is sufficient.
Таким образом, жителям Вриндавана было неважно, кто был Богом, а кто — нет. Они просто любили Кришну. Те, кто изучает Кришну, пытаясь определить, Бог Он или нет, не относятся к числу самых возвышенных преданных. Возвышенные преданные испытывают к Кришне спонтанную любовь. Разве можно изучить Кришну? Нет, ведь Он безграничен. Наше восприятие ограниченно, ограниченны и возможности наших чувств, поэтому как мы можем изучить Кришну? Это просто невозможно. Кришна открывает Себя лишь до определенной степени, и этого вполне достаточно.
We should not be like the Māyāvādī philosophers, who try to find God by speculative deduction. “Neti neti,” they say. “God is not this, and God is not that.” But what God is they do not know. Materialistic scientists also try to find the ultimate cause, but their process is the same: “Not this, not that.” As much as they advance, they will always find “Not this, not that.” But what the ultimate cause is, they will never find. That is not possible.
Нам не следует уподобляться философам-майявади, которые пытаются обнаружить Бога методом исключения. «Нети нети, — говорят они. — Бог не то и не это». Но кто Он, они не знают. Ученые-материалисты тоже ищут причину всех причин, но они идут тем же путем: «Не то и не это». Продвигаясь в своих изысканиях, они лишь снова и снова обнаруживают: «Не то, не это». Так они никогда не найдут изначальной причины. Это невозможно.
What to speak of finding Kṛṣṇa, materialistic scientists cannot properly understand even material objects. They are trying to go to the moon, but actually they do not know what it is. If they understand what the moon is, why do they come back here? If they knew perfectly what the moon is, they would have resided there by now. They have been trying for the last twenty years to go there and stay, but they are simply seeing, “Not this, not that. There are no living entities, and there is no possibility of our living here.” Thus they can report on what is not on the moon, but do they know what is there? No, they do not know. And this is only one planet or one star.
Что говорить о познании Кришны, если они не могут как следует познать даже материальные предметы. Они пытаются попасть на Луну, но при этом не имеют о ней подлинного представления. Если им известно, что такое Луна, зачем они возвращаются на Землю? Если бы их знания о Луне были исчерпывающими, они и по сей день оставались бы там. Последние двадцать лет ученые потратили на то, чтобы добраться до Луны и обосноваться на ней, однако все, что им удалось там разглядеть, было «не то и не это»: «Там нет жизни, — говорят они, — человек не может там существовать». И в своих отчетах они пишут только о том, чего нет на Луне, но знают ли они, что там есть? Нет. А ведь это только одна планета, одна звезда.
According to the Vedic literature, the moon is regarded as a star. The scientists say that the stars are all suns, but according to Bhagavad-gītā the stars are of the same nature as the moon. In Bhagavad-gītā (10.21) Lord Kṛṣṇa says, nakṣatrāṇām ahaṁ śaśī: “Of stars I am the moon.” Thus the moon is just like the many stars. What is the nature of the moon? It is bright because it reflects light from the sun. Therefore although the scientists say that the stars are many suns, we do not agree. According to the Vedic calculation, there are innumerable suns, but in every universe there is only one.
Веды относят Луну к числу звезд. Ученые утверждают, что звезды подобны Солнцу, но, согласно «Бхагавад-гите», звезды имеют ту же природу, что и Луна. В «Бхагавад-гите» Господь Кришна говорит: накшатра̄н̣а̄м ахам̇ ш́аш́и — «Среди звезд Я — Луна». Значит, Луна — одна из многочисленных звезд. А какова природа Луны? Она светится, потому что отражает солнечный свет. Поэтому мы не можем согласиться с утверждениями ученых, которые говорят, что звезды подобны Солнцу. Да, по свидетельствам Вед, существует бесчисленное множество солнц, но в каждой вселенной солнце одно.
What we see in this universe we are seeing imperfectly, and our knowledge is not perfect. We cannot count how many stars or planets there are. We cannot fully understand the material things existing all around us, and therefore how can we understand the Supreme Lord who created this universe? That is not possible. Therefore in the Brahma-saṁhitā (5.34) it is said:
Все, что мы видим в этой вселенной, воспринимается нами несовершенно, поэтому несовершенно и наше знание. Мы не можем сосчитать все существующие звезды или планеты. Мы не в силах познать до конца окружающие нас материальные предметы — как же тогда мы можем познать Верховного Господа, создавшего эту вселенную? Такое невозможно. Вот почему в «Брахма-самхите» (5.34) сказано:
vāyor athāpi manaso muni-puṅgavānām
so ’py asti yat-prapada-sīmny avicintya-tattve
govindam ādi-puruṣaṁ tam ahaṁ bhajāmi
ва̄йор атха̄пи манасо муни-пун̇гава̄на̄м
со ’пй асти йат-прапада-сӣмнй авичинтйа-таттве
говиндам а̄ди-пурушам̇ там ахам̇ бхаджа̄ми
Space is unlimited, and the Brahma-saṁhitā suggests: Suppose one travels by spacecraft for millions of years at the velocity of the wind or even the speed of mind. Everyone knows that the mind is so swift that in even one ten-thousandth of a second it can take us millions of miles. If we have seen something millions of miles away, the mind can go there immediately. But even if we can travel at that speed on a spacecraft manufactured by muni-puṅgavānām, the greatest scientists and most thoughtful men, will that be perfection? No. The Brahma-saṁhitā says, so ’py asti yat-prapada-sīmny avicintya-tattve: still this creation will remain inconceivable to our understanding. And Kṛṣṇa has created all these things, so how can we study Kṛṣṇa? If we cannot understand the things Kṛṣṇa has created, how can we understand Kṛṣṇa? It is not possible at all.
Космос безграничен, и в «Брахма-самхите» говорится, что изучить его не удастся даже тому, кто миллионы лет будет путешествовать по нему на космическом корабле со скоростью ветра или даже со скоростью мысли. Всем известно, что мысль движется так быстро, что за одну десятитысячную долю секунды способна унести нас за миллионы километров. Мысль может в мгновение ока достичь любого предмета, как бы далеко он ни находился. Но, даже если мы будем путешествовать с такой скоростью на космическом корабле, построенном муни-пунгаванами — величайшими учеными и мыслителями, — можно ли считать, что мы достигли совершенства? Нет. В «Брахма-самхите» сказано: со ’пйасти йат-прапада-сӣмнй авичинтйа-таттве — это творение все равно останется для нас непознанным. А Кришна — его творец, разве можем мы изучить Его? Если мы не в силах постичь творение Кришны, как мы постигнем Его Самого? Это совершенно невозможно.
Therefore the mentality of Vṛndāvana is the perfect status of mind for devotees. The inhabitants of Vṛndāvana have no concern with understanding Kṛṣṇa. Rather, they want to love Kṛṣṇa unconditionally. It is not that they think, “Kṛṣṇa is God, and therefore I love Him.” In Vṛndāvana Kṛṣṇa does not play as God; He plays there as an ordinary cowherd boy, and although at times He proves that He is the Supreme Personality of Godhead, the devotees there do not care to know it.
Вот почему умонастроение жителей Вриндавана является для преданных идеальным состоянием ума. Жители Вриндавана не пытались изучать Кришну. Они хотят лишь беззаветно Его любить. Они не рассуждают: «Я люблю Кришну потому, что Он Бог». Кришна и не вел Себя во Вриндаване как Бог. Он играл там, словно обыкновенный пастушок. И даже если Он иногда доказывал, что был Верховной Личностью Бога, для преданных это не имело никакого значения.
Kuntīdevī, however, was not an inhabitant of Vṛndāvana. She was an inhabitant of Hastināpura, which is outside Vṛndāvana. The devotees outside Vṛndāvana study how great the inhabitants of Vṛndāvana are, but the inhabitants of Vṛndāvana don’t care to know how great Kṛṣṇa is. That is the difference between them. So our concern should be simply to love Kṛṣṇa. The more we love Kṛṣṇa, the more we shall become perfect. It is not necessary to understand Kṛṣṇa and how He creates. Kṛṣṇa explains Himself in Bhagavad-gītā, and we should not try to understand much more. We should not bother very much to know Kṛṣṇa. That is not possible. We should simply increase our unalloyed love for Kṛṣṇa. That is the perfection of life.
Но Кунтидеви не жила во Вриндаване. Она жила в Хастинапуре, что был за пределами Вриндавана. Преданные, не живущие во Вриндаване, стремятся постичь величие его жителей, а сами жители Вриндавана безразличны к величию Кришны. В этом различие между ними и другими преданными. Так что мы должны стремиться просто любить Кришну. Чем сильнее мы будем Его любить, тем большего совершенства достигнем. Нет необходимости изучать Самого Кришну и то, как Он творит. Кришна рассказывает о Себе в «Бхагавад-гите», и нам вполне достаточно того, что в ней представлено. Не следует прилагать чрезмерные усилия в попытках изучить Кришну. Это все равно нам не удастся. Мы должны лишь развивать в себе чистую, бескорыстную любовь к Нему. В этом и состоит совершенство жизни.