KAPITOLA DESÁTÁ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Rozhovor mezi Jaḍa Bharatou a Mahārājem Rahūgaṇou

Джада Бхарата встречается с Махараджей Рахуганой

V této kapitole Bharatu Mahārāje — nyní jako Jaḍa Bharatu — úspěšně přijal král Rahūgaṇa, vládce států Sindhu a Sauvīry. Král nejprve nutil Jaḍa Bharatu nést jeho královská nosítka a káral ho, že je nenese správně. Pro nosítka krále Rahūgaṇy bylo třeba jednoho nosiče a hlavní nosiči pro tento účel shledali Jaḍa Bharatu nejvhodnější osobou. Byl tedy donucen nést královská nosítka. Jaḍa Bharata proti tomuto pyšnému rozkazu neprotestoval a pokorně se práce ujal. Když však nosítka nesl, dával pozor, aby nešlápl na mravence, a jakmile nějakého uviděl, zastavil se, aby ho nechal přejít. Kvůli tomu nedokázal udržet krok s ostatními nosiči, což krále v nosítkách nesmírně rozčilovalo a hrubě mu za to vynadal. Jaḍa Bharata byl však zcela oproštěný od tělesného pojetí, a proto neprotestoval a nesl nosítka dále. Když jednal stejně jako předtím, král mu pohrozil potrestáním. V odpověď na jeho hrozbu začal Jaḍa Bharata hovořit. Ohradil se proti hrubým slovům, která král použil, když ho káral, a jakmile král slyšel jeho pokyny, byl probuzen ke skutečnému poznání. Jakmile procitl, pochopil, že urazil velkého, učeného světce. Tehdy se na Jaḍa Bharatu obrátil s pokornou a uctivou modlitbou — chtěl pochopit hluboký smysl jeho filozofických slov a upřímně ho prosil o odpuštění. Přiznal, že když někdo spáchá přestupek vůči lotosovým nohám čistého oddaného, čeká ho potrestání trojzubcem Pána Śivy.

В этой главе рассказывается о том, как царь Рахугана, правитель государств Синдху и Саувира, признал возвышенное положение Махараджи Бхараты, ставшего Джадой Бхаратой. А началось все с того, что Джаду Бхарату заставили нести царский паланкин, но он плохо справлялся с этой работой, и царь разгневался на него.

Чтобы нести царский паланкин, нужен был еще один человек, и носильщики нашли Джаду Бхарату. Им казалось, что он очень подходит для такой работы, и они велели ему присоединиться к ним. Джада Бхарата покорно подчинился их высокомерному требованию, однако, неся паланкин, он все время смотрел, как бы не наступить на муравьев. Стоило ему увидеть муравья, как он приостанавливался и ждал, пока муравей отползет в сторону. Из-за этого ему не удавалось идти в ногу с остальными носильщиками. Царь, недовольный тем, что паланкин движется неровно, рассердился и стал бранить Джаду Бхарату, но того нисколько не задели грубые слова царя, потому что Джада Бхарата не отождествлял себя с телом. Он молча продолжал нести паланкин. Видя, что Джада Бхарата по-прежнему то и дело останавливается, царь пригрозил ему наказанием. И тогда Джада Бхарата заговорил. Он сказал, что царю не подобает грубо ругать его. Услышав наставления Джады Бхараты, Махараджа Рахугана одумался. Он понял, что оскорбил великую душу, святого, который в совершенстве постиг духовную науку. Царь тут же сошел с паланкина и очень смиренно и почтительно стал возносить Джаде Бхарате молитвы. Он просил Джаду Бхарату объяснить глубинный смысл его философских наставлений и очень искренне молил о прощении. Махараджа Рахугана знал, что оскорбитель лотосных стоп чистого преданного будет непременно наказан трезубцем Господа Шивы.

Sloka 1:: Śukadeva Gosvāmī pokračoval: Můj milý králi, král Rahūgaṇa, vládce států Sindhu a Sauvīry, cestoval krátce poté do Kapilāśramu. Když dospěl k břehům řeky Ikṣumatī, hlavní nosiči jeho královských nosítek potřebovali dalšího nosiče. Vydali se proto někoho najít a shodou okolností narazili na Jaḍa Bharatu. Vzali v úvahu, že je mladý, silný a má pevné údy, a proto usoudili, že je zcela schopný nosit náklady jako krávy a osli. Nezdráhali se ho tedy donutit, aby nesl nosítka, přestože se Jaḍa Bharata, velká duše, na takovou práci vůbec nehodil.

ТЕКСТ 1:: Шукадева Госвами продолжал: В то время Махараджа Рахугана, правитель государств Синдху и Саувира, держал путь в ашрам Капилы. Когда носильщики его паланкина вышли к берегам реки Икшумати, им понадобилось заменить одного из них. Они стали искать кого-нибудь, кто мог бы нести паланкин, и натолкнулись на Джаду Бхарату. Носильщики увидели, что Джада Бхарата молод, крепок, силен, и решили, что он способен носить тяжести не хуже вьючного животного — вола или осла. И хотя Джада Бхарата, великая душа, совсем не подходил для роли носильщика, они недолго думая заставили его нести царский паланкин.

Sloka 2:: Kvůli svému sklonu k nenásilí však Jaḍa Bharata nesl královská nosítka velmi nerovnoměrně. Při každém kroku se podíval metr dopředu, aby nešlápl na mravence, a nebyl schopný držet krok s ostatními nosiči. Nosítka se začala kymácet a král Rahūgaṇa se okamžitě zeptal: “Proč s těmi nosítky tak házíte? Neste je normálně!”

ТЕКСТ 2:: Джада Бхарата, однако, нес паланкин не самым лучшим образом. Он заботился о том, чтобы не причинить вреда ни одному живому существу, и, прежде чем сделать шаг, внимательно оглядывал дорогу перед собой, боясь наступить на муравьев. Оттого что он не мог идти в ногу с другими носильщиками, паланкин все время сотрясался, и вскоре царь Рахугана крикнул носильщикам: «Почему вы так плохо несете паланкин? Несите как следует!»

Sloka 3:: Když nosiči slyšeli výhružná slova Mahārāje Rahūgaṇy, začali se velice obávat trestu a promluvili k němu následujícím způsobem.

ТЕКСТ 3:: Услышав грозные слова Махараджи Рахуганы, носильщики паланкина испугались наказания и отвечали своему господину так.

Sloka 4:: Ó pane, prosím věz, že vykonávání svých povinností ani v nejmenším nezanedbáváme. Svědomitě neseme nosítka podle tvého přání, ale tento muž, kterého jsme nedávno přivedli, aby s námi pracoval, neumí chodit rychle. Nemůžeme s ním proto nosítka nést.

ТЕКСТ 4:: О владыка, не подумай, что мы служим тебе нерадиво. Послушные твоей воле, мы несли паланкин как подобает, пока не появился этот человек. Он идет очень медленно, и из-за него мы не можем нести паланкин так, чтобы ты был доволен.

Sloka 5:: Král Rahūgaṇa rozuměl slovům nosičů, kteří se báli, že budou potrestáni. Bylo mu také jasné, že se nosítka kymácela vinou jen jednoho z nich. S tímto vědomím a po vyslechnutí jejich stížnosti se mírně rozhněval, a to i přesto, že měl hluboké znalosti politické vědy a velké zkušenosti. Hněv se v něm probudil kvůli jeho vrozené povaze krále. Mysl krále Rahūgaṇy zahalovala kvalita vášně, a proto promluvil k Jaḍa Bharatovi, jehož záři Brahmanu nebylo zřetelně vidět, jelikož byla zakrytá jako oheň popelem.

ТЕКСТ 5:: Со слов носильщиков, испугавшихся царского гнева, Махараджа Рахугана понял, что они не могут нести паланкин как следует по вине лишь одного из них. Выслушав их жалобы и убедившись в справедливости их слов, царь, хотя и был очень искусен в дипломатии, слегка рассердился. Как и все кшатрии, он от природы имел склонность легко приходить в гнев. Не видя исходившего от Джады Бхараты духовного сияния — оно было едва заметным, подобно огню, скрытому пеплом, — царь Рахугана, чьим умом владела гуна страсти, обратился к Джаде Бхарате с такими словами.

Sloka 6:: Král Rahūgaṇa řekl Jaḍa Bharatovi: Jak je to těžké, můj milý bratře! Jsi jistě velice unavený, neboť již dlouhou dobu a dalekou cestu neseš tato nosítka sám, bez cizí pomoci. Kromě toho jsi již starý a máš velké potíže. Můj milý příteli, vidím, že tvé tělo není příliš odolné, a nejsi ani silný a zdatný. Což s tebou ostatní nosiči nespolupracují?

ТЕКСТ 6:: Царь Рахугана сказал: Бедный брат, я понимаю, как тебе тяжело. Ты один, без посторонней помощи, прошел с этим паланкином такой длинный путь. Ты несешь его очень долго и, конечно же, изрядно утомился. К тому же, друг мой, ты уже стар, не слишком упитан, страдаешь от разных недугов и не отличаешься силой и выносливостью. Почему же другие носильщики не помогают тебе?

Sloka 7:: Když král poté viděl, že nosiči jeho nosítky i nadále kymácejí, velice se rozhněval a řekl: Ty darebáku, co to děláš? Jsi mrtvý, přestože máš život v těle? Ty nevíš, že jsem tvůj pán? Nebereš mě na vědomí a neplníš můj příkaz; za tuto neposlušnost tě nyní potrestám stejně, jako Yamarāja, vládce smrti, trestá hříšné lidi. Udělím ti náležitou lekci, abys přišel k rozumu a jednal, jak se patří.

ТЕКСТ 7:: Когда царь увидел, что паланкин продолжает сотрясаться, он в ярости закричал на Джаду Бхарату: Ах ты негодяй, ты что делаешь?! Быть может, ты уже мертвец, хоть еще и шевелишься? Или ты не знаешь, что я твой господин? Как ты посмел ослушаться меня? За такую дерзость я сейчас накажу тебя не хуже, чем повелитель смерти Ямараджа наказывает грешников. Я пропишу тебе хорошее лекарство, которое приведет тебя в чувство и научит вести себя как положено.

Sloka 8:: Král Rahūgaṇa, který se považoval za krále, žil v tělesném pojetí a byl pod vlivem hmotných kvalit vášně a nevědomosti. Ve svém šílenství tedy káral Jaḍa Bharatu nemístnými a rozporuplnými slovy. Jaḍa Bharata byl prvotřídním oddaným a milovaným sídlem Nejvyšší Osobnosti Božství. Přestože se král považoval za velice učeného, neznal postavení ani vlastnosti pokročilého oddaného, zaměstnaného oddanou službou. Jaḍa Bharata byl sídlem Nejvyšší Osobnosti Božství, neboť ve svém srdci neustále nosil podobu Pána. Byl drahým přítelem všech živých bytostí a neměl žádné tělesné pojetí. Usmál se tedy a pronesl následující slova.

ТЕКСТ 8:: Находясь под влиянием низших гун материальной природы (гун страсти и невежества), Махараджа Рахугана отождествлял себя с телом. Он мнил себя великим самодержцем и в безумстве своем стал бранить Джаду Бхарату вздорными, грубыми словами. Джада Бхарата, величайший преданный, был очень дорог Верховному Господу, Личности Бога. Он всегда хранил образ Господа в своем сердце. И хотя царь считал себя очень сведущим в духовной науке, на самом деле он ничего не знал о высших ступенях преданного служения и о том, как отличить человека, достигшего этих ступеней. Джада Бхарата искренне желал добра всем живым существам и никогда не опускался до телесных представлений о жизни. Поэтому в ответ он лишь улыбнулся и сказал царю следующее.

Sloka 9:: Velký brāhmaṇa Jaḍa Bharata pravil: Můj milý králi a hrdino, vše, co jsi tak sarkasticky řekl, je bezpochyby pravda. Nejedná se o pouhá káravá slova, neboť nosičem je ve skutečnosti tělo. Náklad, který nese tělo, nepatří mně, protože já jsem duše. Tvé výroky si neodporují, jelikož se liším od těla. Já nejsem nosičem těchto nosítek; je jím tělo. Nenamáhal jsem se nosit královská nosítka, jak jsi naznačil, protože jsem od těla odpoutaný. Řekl jsi, že nejsem zdatný a silný, a z těchto slov vyplývá, že ten, kdo je vyslovil, nezná rozdíl mezi tělem a duší. Tělo může být tlusté či tenké, ale žádný učený člověk by takové věci neřekl o duši. Co se týče duše, nejsem tlustý ani hubený; proto máš pravdu, když říkáš, že nejsem příliš zdatný. Kdyby cíl této výpravy a cesta, která k němu vede, byly mé, měl bych mnoho problémů; jelikož však nemají vztah ke mně, ale k mému tělu, žádný problém zde nenastává.

ТЕКСТ 9:: Джада Бхарата, достойнейший из брахманов, отвечал царю: О великий герой и правитель, своими язвительными речами ты не только выразил недовольство мной, но и прекрасно объяснил истинное положение вещей. Ведь на самом деле паланкин несу не я, а мое тело. Я — вечная душа, а не тело, поэтому груз, который несет тело, не имеет ко мне никакого отношения. В твоих словах нет противоречия, ибо я и мое тело — отнюдь не одно и то же. Именно тело несет твой паланкин, а поскольку я отличен от тела, меня, как ты и намекнул, эта работа ничуть не утомила. Ты сказал, что я не слишком упитан и не отличаюсь силой, однако утверждать такое может лишь тот, кто не понимает различия между телом и душой. Полным или худым может быть только тело — ни один образованный человек не станет приписывать эти качества душе. Но с другой стороны, ты прав: я, душа, не тучный и не худой, поэтому вполне можно сказать, что я не слишком упитан. Кроме того, если бы весь этот путь с паланкином должен был проделать я, мне пришлось бы немало потрудиться, однако этот путь прошел не я, а мое тело; от меня же вообще не потребовалось никаких усилий.

Sloka 10:: Otylost, hubenost, tělesné a mentální utrpení, žízeň, hlad, strach, neshody, touhy po hmotném štěstí, stáří, spánek, připoutanost k hmotnému vlastnictví, hněv, nářek, iluze a ztotožňování těla s vlastním já — to vše jsou proměny hmotného obalu duše. Na toho, kdo je pohroužený v hmotném tělesném pojetí, mají tyto věci vliv, ale já jsem od všech tělesných pojetí osvobozený. Nejsem proto ani tlustý, ani hubený, ani nic dalšího z toho, o čem jsi hovořil.

ТЕКСТ 10:: Полнота, худоба, телесные и психические страдания, жажда, голод, страх, разногласия, стремление к мирскому счастью, старость, сон, привязанность к материальной собственности, гнев, скорбь, иллюзия и отождествление себя с телом — все это различные порождения материальной оболочки души. Они служат источником беспокойства для тех, кто находится во власти материальных, телесных представлений. Что до меня, то я полностью свободен от таких представлений и потому не считаю себя ни тучным, ни худым. То же самое касается и всех остальных качеств, которые ты назвал.

Sloka 11:: Můj milý králi, zbytečně jsi mě nařkl, že jsem mrtvý zaživa. K tomu mohu jen říci, že tak je tomu se vším, protože vše hmotné má svůj počátek a konec. Tvá představa, že jsi král a pán, na základě které se mi snažíš rozkazovat, je také nesprávná, protože tato postavení jsou dočasná. Dnes jsi král a já tvůj služebník, ale zítra se mohou naše pozice vyměnit a ty můžeš být můj služebník a já tvůj pán. Jedná se o dočasné okolnosti, které jsou dílem osudu.

ТЕКСТ 11:: О досточтимый царь, ты упрекнул меня, назвав живым мертвецом. На это могу лишь заметить, что то же самое можно сказать о каждом: все материальное имеет начало и конец. Кроме того, ты считаешь себя господином, царем, и пытаешься приказывать мне, однако это тоже заблуждение, ибо наши земные отношения преходящи. Сегодня ты царь, а я твой слуга, но завтра все может измениться, и ты станешь моим слугой, а я — твоим господином. Все эти временные обстоятельства возникают по воле провидения.

Sloka 12:: Můj milý králi, jestli si i přesto stále myslíš, že jsi král a já tvůj služebník, měl bys mi dát nějaký příkaz, který bych měl vykonat. V takovém případě mohu říci, že tento rozdíl je dočasný a vychází jen ze zvyku či konvence. Žádnou jinou příčinu nevidím. Kdo je tedy pánem a kdo služebníkem? Každého ovládají zákony hmotné přírody; nikdo proto není pán a nikdo není ani služebník. Pokud však přesto považuješ sebe za pána a mě za služebníka, přijímám to. Prosím, rozkaž mi — co pro tebe mohu udělat?

Text 12:: О царь, если ты все еще считаешь себя повелителем, а меня — слугой, тогда приказывай мне, и я буду повиноваться. На самом деле различие между господином и слугой временно, условно, и мы признаем его только потому, что так принято. Другой причины я не вижу. Разве можно кого-то в этом мире назвать господином или слугой? Каждый находится во власти законов материальной природы, поэтому нет здесь ни слуг, ни господ. Но если ты все- таки считаешь себя господином, а меня слугой — повелевай мной. Чем я могу служить тебе?

Sloka 13:: Můj milý králi, řekl jsi: “Ty darebáku, ty tupý blázne! Potrestám tě, abys přišel k rozumu.” V této souvislosti mi dovol, abych ti oznámil, že i když žiji jako tupý, hluchý a němý člověk, jsem ve skutečnosti seberealizovanou osobou. Co získáš tím, když mě potrestáš? Je-li tvá domněnka správná a já jsem skutečně blázen, pak tvůj trest bude připomínat bití mrtvého koně. Nebude mít žádné účinky. Trest blázna z jeho šílenství nevyléčí.

ТЕКСТ 13:: Ты назвал меня негодяем, полоумным, тупицей и пообещал наказать, чтобы привести в чувство. Да будет тебе известно, о царь, что, хоть я и веду себя как глухонемой и слабоумный, на самом деле я — осознавшая себя душа. Чего ты добьешься, наказывая меня? Даже если, как ты говоришь, я сумасшедший, то наказывать меня — все равно что стегать дохлую лошадь. Никакого толку от этого не будет, ибо наказанием сумасшедшего не вылечишь.

Sloka 14:: Śukadeva Gosvāmī řekl: Ó Mahārāji Parīkṣite, když král Rahūgaṇa káral vznešeného oddaného Jaḍa Bharatu hrubými slovy, tento mírumilovný světec vše toleroval a náležitě mu odpověděl. Nevědomost pochází z tělesného pojetí a Jaḍa Bharata nebyl tímto falešným pojetím ovlivněný. Ze své přirozené pokory se nikdy nepovažoval za velkého oddaného a souhlasil, že si vytrpí výsledky své minulé karmy. Jako obyčejný člověk si myslel, že nese-li nosítka, ničí tím reakce za své minulé špatné jednání. S těmito myšlenkami se chopil králových nosítek a nesl je dál jako předtím.

ТЕКСТ 14:: Шукадева Госвами сказал: Святой, безгрешный Джада Бхарата, возвышенный преданный Господа, невозмутимо выслушал все грубые упреки, которые бросал ему царь Рахугана, а затем дал царю логичный и последовательный ответ. Люди, находящиеся в невежестве, отождествляют себя с телом, но Джада Бхарата был свободен от этого заблуждения. Скромный и кроткий от природы, он никогда не считал себя великим преданным и безропотно переносил страдания, порожденные его прошлой кармой. Джада Бхарата думал, что, неся паланкин, он, как и любой другой человек, тем самым уничтожает последствия своих прошлых грехов. С этими мыслями он продолжил свой путь, неся паланкин точно так же, как и прежде.

Sloka 15:: Śukadeva Gosvāmī pokračoval: Ó nejlepší z pāṇḍuovské dynastie (Mahārāji Parīkṣite), král států Sindhu a Sauvīry (Mahārāja Rahūgaṇa) měl velkou víru v rozhovory o Absolutní Pravdě. Jelikož byl takto kvalifikovaný, vyslechl od Jaḍa Bharaty onen filozofický výklad, jehož pravdivost potvrzují všechna písma týkající se procesu mystické yogy a který povoluje uzel v srdci. Jeho hmotné pojetí sebe sama jako krále tak bylo zničeno. Okamžitě sestoupil ze svých nosítek a padl na zem, s hlavou u lotosových nohou Jaḍa Bharaty, aby tak požádal o odpuštění za svá urážlivá slova proti velkému brāhmaṇovi. Poté se k němu začal modlit.

ТЕКСТ 15:: Шукадева Госвами продолжал: О лучший из потомков рода Панду [Махараджа Парикшит], правитель государств Синдху и Саувира [Махараджа Рахугана] свято верил в метод философского поиска Абсолютной Истины. Поэтому, услышав от Джады Бхараты философское объяснение, которое соответствует всем трактатам по мистической йоге и помогает человеку развязать тугой узел в своем сердце, он избавился от материальных представлений о жизни. Не считая себя более царем, он немедля спустился с паланкина и распростерся перед Джадой Бхаратой, припав головой к его лотосным стопам в надежде, что великий брахман простит его за нанесенное оскорбление. Затем он заговорил.

Sloka 16:: Král Rahūgaṇa řekl: Ó brāhmaṇo, vypadá to, že se pohybuješ tímto světem skrytý a druhými nepoznán. Kdo jsi? Jsi učený brāhmaṇa a světec? Vidím, že nosíš posvátnou šňůru. Jsi jeden z těch vznešených, osvobozených světců, jako je Dattātreya a další, vysoce pokročilí učenci? Mohu se tě zeptat, čí jsi žák? Kde žiješ? Proč jsi přišel na toto místo? Je tvým posláním přinést nám prospěch? Prozraď mi prosím, kdo jsi.

ТЕКСТ 16:: Царь Рахугана сказал: О брахман, ты странствуешь по свету, тщательно скрывая от всех, кто ты такой. Так кто же ты? Наверное, человек очень праведный и сведущий в духовной науке, ведь ты носишь священный шнур. Быть может, ты — один из великих, освобожденных святых, таких, как Даттатрея и другие мудрецы? Позволь спросить, кто твой наставник? Где ты живешь? Что привело тебя в наши края? Я думаю, ты пришел сюда лишь ради нашего блага, не так ли? А может, ты — Сам Капиладева? Открой же мне правду о себе.

Sloka 17:: Můj drahý pane, vůbec se nebojím blesku krále Indry ani hadovitého, ostrého trojzubce Pána Śivy. Nedělám si starosti ohledně trestu od Yamarāje, vládce smrti, a nebojím se ani ohně, palčivého slunce, měsíce, větru či zbraní Kuvery. Bojím se však urazit brāhmaṇu. Z toho mám velký strach.

ТЕКСТ 17:: О мой повелитель, я не боюсь ни молнии царя Индры, ни безжалостного, как змея, трезубца Господа Шивы, ни наказаний, которым подвергает грешников владыка смерти Ямараджа. Меня не страшит ни огонь, ни палящее солнце, ни луна, ни ветер, ни оружие Куверы. Единственное, чего я боюсь, так это оскорбить брахмана. Одна лишь мысль об этом повергает меня в трепет.

Sloka 18:: Můj drahý pane, zdá se, že vliv tvého velkého duchovního poznání je skrytý. Ve skutečnosti nemáš žádné styky s hmotným světem a jsi plně pohroužený v myšlenkách na Nejvyššího; proto jsi neomezeně pokročilý v duchovním poznání. Řekni mi prosím, proč se touláš po kraji jako blázen. Ó velký světče, pronesl jsi slova, jejichž pravdivost potvrzuje jógový proces, ale my je nedokážeme pochopit. Podej nám proto laskavě jejich vysvětlení.

ТЕКСТ 18:: О господин, твое духовное могущество и мудрость не заметны постороннему глазу. Ты порвал все связи с окружающим миром и всецело погружен в мысли о Всевышнем. Значит, ты обладаешь безграничными познаниями в духовной науке. Так почему же ты скитаешься по свету, точно безумный? О великий святой, твои слова в полном согласии с учением йоги, однако я не способен постичь их. Поэтому прошу тебя, раскрой их смысл.

Sloka 19:: Mám za to, že jsi tím nejvznešenějším vládcem mystických sil. Dokonale znáš duchovní vědu. Jsi nejlepší ze všech učených mudrců, který sestoupil pro dobro celé lidské společnosti. Přicházíš udílet duchovní poznání a jsi přímým zástupcem Kapiladeva, inkarnace Boha a úplné části poznání. Proto se tě ptám, ó duchovní mistře, co je nejbezpečnějším útočištěm v tomto světě?

ТЕКСТ 19:: Ты величайший владыка мистических сил, тебе известны все тайны духовной науки. Самый возвышенный из мудрецов, ты воплотился на земле на благо всего человечества. Как посланник Господа Капиладевы, воплощения Бога, которое олицетворяет духовное знание, ты пришел, чтобы нести это знание людям. Вот почему, о духовный наставник, я вопрошаю тебя. Скажи, какое прибежище в этом мире самое надежное?

Sloka 20:: Není to tak, že jsi přímým zástupcem Kapiladeva, inkarnace Nejvyšší Osobnosti Božství? Vydáváš se za hluchou a němou osobu, abys zkoumal lidi a viděl, kdo je skutečně člověkem a kdo nikoliv. Necestuješ snad takto po povrchu světa? Já velice lpím na rodinném životě a světských činnostech a jsem slepý k duchovnímu poznání; nicméně nyní tu stojím před tebou a žádám tě, abys mě osvítil. Jak mohu pokročit v duchovním životě?

ТЕКСТ 20:: О досточтимый, разве не правда, что тебя послал сюда Сам Капиладева, воплощение Верховной Личности Бога? Чтобы изучить людей и понять, кого из них и в самом деле можно называть человеком, а кого нет, ты странствуешь, притворяясь глухонемым. Разве не с этой целью ты ходишь по земле? Я погряз в семейной жизни и прочих мирских делах, поэтому в духовном отношении я слеп. Но вот я встретил тебя — так помоги же мне прозреть! Что нужно мне для духовного просветления?

Sloka 21:: Řekl jsi: “Nejsem unavený z práce.” I když se duše liší od těla, tělesná práce způsobuje únavu, a ta se zdá být únavou duše. Když neseš nosítka, jistě to pro duši znamená práci. To je má domněnka. Řekl jsi také, že vnější chování projevené mezi pánem a služebníkem není skutečné, ale přestože ve světě jevů není skutečné, výtvory tohoto světa mohou různé věci skutečně ovlivnit. To vidíme a prožíváme. Proto i když nejsou hmotné činnosti trvalé, nemůžeme říci, že jsou nepravdivé.

ТЕКСТ 21:: Ты сказал, что не утомился от работы. Но ведь, несмотря на то что душа отлична от тела, когда тело устает, кажется, что это устает душа. Когда ты несешь паланкин, душе, несомненно, приходится прилагать какие-то усилия. По крайней мере, такова моя точка зрения. Кроме того, ты сказал, что внешние, материальные отношения господина и слуги нереальны. Но, хотя сами по себе подобные явления материального мира нереальны, мы видим и знаем по опыту, что они оказывают на нас и на других вполне реальное воздействие. Стало быть, хотя материальная деятельность преходяща, это не значит, что ее вообще не существует.

Sloka 22:: Král Rahūgaṇa pokračoval: Můj drahý pane, řekl jsi, že označení, jako je otylost a hubenost těla, nejsou charakteristiky duše. To nemůže být pravda, protože duše nepochybně vnímá označení, jako je bolest a radost. Když postavíme hrnec s mlékem a rýží na oheň, zahřeje se automaticky mléko a po něm i rýže. Podobně jsou smysly, mysl a duše ovlivněny tělesnými bolestmi a radostmi. Duše se nemůže od tohoto podmínění zcela odpoutat.

ТЕКСТ 22:: Царь Рахугана продолжал: О мудрейший, ты говоришь, что понятия, связанные с телом, например полнота и худоба, к душе не относятся. Но ведь существуют такие понятия, как страдание и наслаждение, которые, безусловно, применимы и к душе. Если поставить на огонь горшок с молоком и рисом, то вслед за молоком нагреется и рис. Точно так же страдания и наслаждения, которые испытывает тело, воздействуют на чувства, ум и душу. Они просто не могут не затрагивать душу.

Sloka 23:: Můj drahý pane, řekl jsi, že vztah mezi králem a poddaným nebo mezi pánem a služebníkem není věčný, ale i přes pomíjivost těchto vztahů je povinností toho, kdo zaujme postavení krále, vládnout občanům a trestat ty, kdo se neřídí zákony státu. Tím, že je trestá, učí občany poslušnosti vůči zákonům. Dále jsi řekl, že trestat člověka, který je hluchý a němý, je totéž jako žvýkat již přežvýkané nebo drtit již rozmělněnou drť — nepřináší to žádný prospěch. Pokud však člověk vykonává svou předepsanou povinnost, jak nařizuje Nejvyšší Pán, nepochybně to omezí jeho hříšné jednání. Je-li tedy násilím zaměstnán plněním své povinnosti, získá z toho prospěch, neboť tak může zničit všechny své hříšné činnosti.

Text 23:: О наставник, ты сказал, что отношения между царем и подданными или между господином и слугой не вечны. Это несомненно. И все же тот, кто взошел на царский трон, обязан править своими подданными и карать нарушителей закона. Наказывая преступников, он учит подданных чтить законы государства. Конечно, как ты говорил, наказывать невменяемого бесполезно — это все равно что стегать дохлую лошадь или толочь воду в ступе. Однако те, кто, повинуясь воле Верховного Господа, добросовестно выполняют свои обязанности, постепенно перестают грешить. Стало быть, заставляя подданных выполнять предписанные обязанности, царь приносит им благо, ибо побуждает полностью отречься от греха.

Sloka 24:: Vše, co jsi řekl, mi připadá rozporuplné. Ó nejlepší příteli nešťastných, dopustil jsem se velkého přestupku tím, že jsem tě zneuctil. Byl jsem falešně pyšný na své tělo krále, a to mě dohnalo k urážkám. Modlím se proto, abys na mě laskavě pohlédl a prokázal mi svou bezpříčinnou milost. Jestliže tak učiníš, přinese mi to úlevu od mého hříšného jednání, kterého jsem se dopustil urážlivými slovy vůči velké osobnosti.

ТЕКСТ 24:: Поэтому, о почтенный, твои слова кажутся мне противоречивыми. О лучший друг страждущих, оскорбив тебя, я совершил тяжкий грех. Я кичился своим царским происхождением и, ослепленный гордыней, стал величайшим грешником. И сейчас я молю тебя: обрати на меня свой благосклонный взор и одари беспричинной милостью. Тогда я освобожусь от греха, который навлек на себя, нанеся тебе обиду.

Sloka 25:: Ó můj drahý pane, jsi přítel Nejvyššího Pána, Osobnosti Božství, Jenž je přítelem všech živých bytostí. Stavíš se proto ke každému stejně a jsi prostý tělesného pojetí. I když jsem spáchal přestupek tím, že jsem tě urazil, vím, že pro tebe má urážka neznamená ztrátu ani zisk. Jsi pevný ve svém odhodlání, ale já jsem se dopustil přestupku. I kdybych byl stejně silný jako Pán Śiva, za můj přestupek u lotosových nohou vaiṣṇavy mě čeká okamžitá zkáza.

ТЕКСТ 25:: О мой господин, ты — близкий друг Верховного Господа, благожелателя всех живых существ. Поэтому ты ко всем относишься одинаково и полностью сознаешь различие между телом и духом. Я возвел на тебя хулу, но ты не принял обиду близко к сердцу, ибо ничто и никто не может смутить твоего спокойствия. Однако меня это вовсе не оправдывает. Даже если человек обладает могуществом Господа Шивы, нанося оскорбление лотосным стопам вайшнава, он обрекает себя на скорую гибель.